За два часа 42 голоса
За день 317 голоса
Всего 1665987 голосов
Всего 2981731 баллов
«‹ Стр 1 из 1, показаны 1 - 9 из 9 ›»
Язык наш — не то чтобы враг, но... поработитель. Захватчик реальности. Ассимилятор. Назвать вещь (действие, признак) — значит перестать ее видеть, переставить ее с единственного места на Земле на плоскость обобщений. Мы все время боремся с языком за права человека, отвоевываем у него свою личностную свободу. Свободу миросозерцания, миропонимания, мироотношения. Мы отнимаем у него единственность явлений и вещей, которую он у нас отнял, как только мы пошли в школу. Именно в этом заключается поэтическая работа: опознать единственность предмета, его уникальное место в уникальном — и всеобщем — мире.Из статьи "Архаисты? Новаторы?", журнал "Арион", 2004 г. ( Анна Кузнецова) [ВРАГ, МЕСТА, РАБОТА] [01.02.2017 01:00:03]
{ }
Язык живет своей внутренней жизнью в любой ситуации, даже в словарной статье. Он величайший иронист, смеется над собой и стелет подтексты любым однозначным высказываниям. Не зря философы считают союзы и связки самыми значимыми из слов. Не зря литераторы проделывают большую художественную работу по сочинению и подчинению, чтобы нужные слова стояли в нужном порядке и избегали самоиронии. Не зря другие литераторы проделывают работу обратную стараниям первых...Из статьи "Архаисты? Новаторы?", журнал "Арион", 2004 г. ( Анна Кузнецова) [СЛОВА, ЯЗЫК, ФИЛОСОФЫ] [01.02.2017 01:00:03]
{ }
У настоящего поэта цельный охват мира. Чтобы сказать о главном, он должен собрать в стихотворение, как в лукошко, окоем высказывания, сколько удастся, сколько позволят условия, заданные языком: метр, рифма, объем...Из статьи "Архаисты? Новаторы?", журнал "Арион", 2004 г. ( Анна Кузнецова) [РИФМА] [01.02.2017 01:00:03]
{ }
В деревне нет никакого нового года, а есть лишь продолжение старого. Деревенское время, в отличие от городского, не разноцветные обрывки из разных мест понадерганные и связанные узелками новогоднего шоу по телевизору, а бесконечная, низачтонеразрывная нить, на которой, как на елочной гирлянде, висит все — и валенки, сохнущие у печки, и сама печка, и мокрые насквозь обледенелые детские рукавички, и летние ситцевые сарафаны, и зимние овчинные тулупы, и засыпанная снегом собачья будка, и собака вместе с ее брехней, и две сороки на крыше сарая, и стог свежескошенного сена, и сугроб, и дом с трубой, и дым из трубы, и крестины, и именины, и поминки, и сто пятьдесят без всякого повода, и даже сверчок, который теперь трещит в ласковом тепле нагретой печки, а летом звенел кузнечиком и следующей зимой снова будет сверчком."Думать окружающее". Опубликовано в журнале: "Арион", 2014 г. (Михаил Бару) [ПЕЧКА, ДУМАТЬ, НОВЫЙ ГОД] [31.12.2016 01:01:01]
{ }
Размаривающее апрельское солнце, в отличие от холодного октябрьского и ледяного декабрьского, может заполнить всю голову без остатка. Мысли если и остаются, то ворочаются не внутри, а летают снаружи в теплом, как парное молоко, воздухе в виде желтых, белых или разноцветных бабочек, жужжат мохнатыми шмелями, сверкают слюдяными крыльями мух, чирикают воробьями, неутомимо ползают по тебе муравьями, лежат у забора большой дремлющей собакой, ходят рядом и вокруг в виде жены, выносящей во двор из дому ящик с рассадой базилика, чтобы его выгулять на солнце."Думать окружающее". Опубликовано в журнале: "Арион", 2014 г. (Михаил Бару) [ДУМАТЬ, ЖЕНЫ, БОЛЬШОЙ] [31.12.2016 01:01:01]
{ }
Когда снег идет, то взрослые под ним тоже идут, но каждый в свою сторону, а маленькие дети бегают с ним вместе. Поэтому маленькие дети являются естественным продолжением идущего снега, а взрослые уже нет. Маленький ребенок оставляет следов на снегу раза в три или даже в четыре больше, чем взрослый или даже два взрослых. Взрослые умеют ходить только поодиночке, а маленькие дети, как и снег, способны слипаться в огромные кучи, разлипаться и снова слипаться в другие, еще бo?льшие, кучи. На маленьких детей, бегающих под снегом, можно смотреть бесконечно, а на взрослых... С дождем и детьми, кстати, такая же история."Думать окружающее". Опубликовано в журнале: "Арион", 2014 г. (Михаил Бару) [БОЛЬШЕ, РЕБЕНОК, ДЕТИ] [31.12.2016 01:01:01]
{ }
В городе первый снег женского рода. Потому что он — невеста. Белая, невинная и настороженная. У нее все еще впереди — пьяные гости, шаферы, свекровь подколодная, семейные сцены и молодость, которую он, подлец, походя растоптал. А пока — пока все летит, танцует и кружится. Машины часто моргают ресницами дворников, близоруко светят фонари, обмотанный толстым шарфом человек на трамвайной остановке ходит кругами не в силах распутать клубок собственных следов, и какая-то тонкая девушка со сверкающими распущенными волосами летит и летит в облаке алмазной пыли туда, где ее уже заждались."Снег женского рода". Опубликовано в журнале "Арион", 2012. (Михаил Бару) [МАШИНЫ, ЧЕЛОВЕК, ГОСТИ] [31.12.2016 01:01:01]
{ }
[Тайсон] посмотрел на него огромным карим глазом. «Ты не умер. Мне нравится, когда ты жив». Элла слетела на землю и принялась чистить перья. — Элла нашла собаку, — объявила она. «Большая собака. И циклоп. Она покраснела? Прежде чем Перси успел решить, его черный мастиф набросился на него, повалив Перси на землю и залаяв так громко, что даже Арион попятился. — Привет, миссис О'Лири, — сказал Перси. — Да, я тоже люблю тебя, девочка. Хорошая собака." Хейзел взвизгнула. — У вас есть адская гончая по имени миссис О'Лири? "Длинная история. (Ричард (Рик) Риордан) [ПРИВЕТ] [04.08.2023 01:12:12]
{ }
Боже, Хейзел, — сказал Перси, — скажи своей лошади, чтобы следила за своим языком. Хейзел постаралась не рассмеяться. — Что он сказал? Он сказал, что может доставить нас на вершину. Фрэнк недоверчиво посмотрел на него. «Я думал, лошадь не может летать!» На этот раз Арион так сердито заржал, что даже Хейзел могла догадаться, что он ругается. «Чувак, — сказал Перси лошади, — «Меня отстранили от занятий за то, что я сказал меньше. (Ричард (Рик) Риордан) [РУГАЕТСЯ, ЛОШАДЬ] [13.10.2023 01:12:12]
{ }