Я мог наблюдать в Петербурге за русским делом в Польше вблизи, вследствие доверия, коим дарил меня покойный Император Александр II. Я пришел к убеждению, что в русском кабинете действуют два начала: одно - я мог бы назвать его антинемецким - желавшее приобресть благоволение поляков и французов, главными представителями коего служили вице-канцлер князь Горчаков, а в Варшаве - маркиз Велепольский; другое - носителями которого были преимущественно сам Император и прочие его слуги, основанное на потребности твердо придерживаться во всем дружественных отношений с Пруссией. Можно сказать, что в среде русского кабинета вели борьбу за преобладание дружественно расположенная к Пруссии антипольская политика с политикой польской, дружественно расположенной к Франции… Во всем этом деле речь идет вовсе не о русской политике и не о наших отношениях к России, а единственно об отношениях Пруссии к польскому восстанию и о защите прусских подданных от вреда, который может произойти для них от этого восстания. Что Россия ведет не прусскую политику, знаю я, знает всякий. Она к тому и не призвана. Напротив, долг ее - вести русскую политику. Но будет ли независимая Польша, в случае если бы ей удалось утвердиться в Варшаве, на месте России вести прусскую политику? Будет ли она ревностной союзницей Пруссии против иностранных держав? Озаботится ли о том, чтобы Познань и Данциг остались в прусских руках? Все это я предоставляю вам взвесить и сообразить самим. (Отто Бисмарк) [СЛУГИ] [01.08.2018 10:24:36]
{ }